Ник Хлорин («Танцы казначея», «12 дней до выборов») — эксцентричный молодой поэт и писатель, который в своих произведениях не гнушается нецензурной брани и откровенных эротических сцен. Его профессионализм в литературном деле проявляется в тонкости переходов от простых сюжетных событий к сложным философским размышлениям. Автор тщательно скрывает свою биографию, но все же согласился на интервью.
— Как я понимаю, Вы пишите под псевдонимом?
— Верно.
— Расскажите, почему и как появился Ваш псевдоним?
— Основная причина банальна и очевидна — я занимаюсь не только писательской деятельностью, на фоне которой мои литературные произведения могут выглядеть странно и неуместно. В реальной жизни я своим именем почти не пользуюсь, поскольку давно живу заграницей, оно для местных звучит сложно и странно. А вот в профессиональной научной сфере подписываюсь только им. Хочется разграничить себя-ученого, себя-литератора и себя-обывателя. Псевдоним был нужен мужской и более или менее славянский. Пару дней пришлось поломать голову, а потом он пришел сам собой.
— Давайте по порядку. Где вы живете?
— Локацию уточнять не хочу, но скажу, что имею счастье проживать в прекраснейшей стране, желать большего мне сложно. Я буквально каждый день выхожу из дома и улыбаюсь просто от осознания, насколько это чудесное место.
— С монархическим строем?
— Вы будете смеяться, но я коммунист.
— Вы сказали, что занимаетесь научной деятельностью. Какой, если не секрет?
— Секрет. Но могу снова удивить и сказать, что являюсь ученым узкой специализации, сфера гуманитарных наук.
— Почему вы решили писать под мужским псевдонимом?
— Чтобы пустить всем пыль в глаза. А, если серьезно, во-первых, полагаю, что манера письма у меня «мужская», если вводить подобное понятие. Во-вторых, тут придется обратиться к моему первому роману, которого на данный момент нет в печати. Дело в том, что он пестрит достаточно грубыми порнографическими эпизодами. Хотелось, знаете, несколько спровоцировать читательниц, получить рецензии из серии: «Опять какой-то мужик пишет о женской физиологии, в которой ничего не понимает!», а потом раскрыть карты.
— Ваш первый роман тоже о политике?
— Отнюдь. Мой первый роман обо всем сразу. Объединяет оба произведения то, что действие происходит в одной вселенной. В третьей книге планирую связать их плотнее.
— Хужия в вашей книге — это Россия?
— Хужия, в моей книге, — это Хужия. Россия — это Россия, ее нет в «12 днях», но половина событий первого романа происходит в Санкт-Петербурге. В Хужии говорят по-русски, но это отдельное государство с собственной историей.
— В начале книги можно обнаружить дисклеймер. Это правда, или у персонажей все-таки есть прообразы?
— Это провокационный вопрос, я отказываюсь на него отвечать. Но расскажу взамен вот что: когда я показала первый роман, это который с порнографическими сценами, знакомым, все тоже начали интересоваться прообразами. А это даже близко не про реальных людей, и не про меня. Фикшн на то и фикшн. Не стоит во всем искать тайный смысл. Вон вы про монархизм спросили, а где я и где монархизм вообще?
— Почему вы решили писать про выборы?
— У меня с выборами длинная история. Я в историческом контексте очень интересуюсь политикой. В историческом — это значит, что митинговать или избираться куда бы то ни было, мне не интересно, а вот пообсуждать события минувших дней обожаю. Знакомые же мое увлечение не разделяют. Накануне последних выборов я настолько им надоела, что мне так и сказали: «Напиши уже книгу про свои выборы!». Я тогда только-только закончила первую и зареклась ничего больше не писать. Но, забавы ради, вернувшись домой, села и открыла Ворд. И сходу написала почти половину «Дней до выборов». У меня сразу в голове сформировался четкий план и идеи для каждой главы.
— Расскажите про основных персонажей.
— В первой книге у меня все интересные, неоднозначные, каждый со своей историей и сложной судьбой. В «12 днях» я решила отыграться и посмеяться, там они все гипертрофированно стереотипные. Дана — красивая дурочка, математическое образование ей добавлено для пущего абсурда. Соколов — стереотипная политическая посредственность и глубоко несчастный мужчина, который метается от жены к любовнице. Пантерин — типичный трикстер. В третью книгу все они пойдут, но Дана и Соколов эпизодически, а Пантерина хочу больше раскрыть, он прикольный, я считаю.
— В вашей книге вскользь упоминается женская партия. Не совсем понятно, как вы относитесь к феминизму?
— Если отвечу честно, меня съедят. Мне и так за мужской псевдоним еще огребать, давайте меня пожалеем. Но хочу обозначить, что я – писатель, поэт, ученый. Без феминитивов. Как Анна Ахматова.
— Сколько вам лет?
— Я моложе тридцати, на этом достаточно информации. У меня очень комфортный возраст, но хотелось бы сохранить интригу.
— Как вы начали писать книги?
— Что мне вам рассказать? Как в детстве писала стишки и песенки, как участвовала в школьных конкурсах, и что сочинения на уроках литературы у меня были классные? Что всегда много читала, что огромную роль в становлении моих литературных предпочтений сыграл роман со студентом филфака, который ныне скучный бизнесмен, и, конечно же, давно уже не пишет? Всё, как у всех.
— Какие ваши любимые книги?
— Вопрос, которого, вероятно, не удается избежать ни одному писателю. Приличные девушки вроде должны упоминать Толстого и Достоевского, но нет. Мои любимые писатели – Рю Мураками, Анатолий Мариенгоф и Артуро Перес-Реверте. Габриэля Гарсию Маркеса к любимым не отнесу, но он мне очень близок. Недавно случайным образом открыла для себя Натана Дубовицкого, и, признаться, давно не была в таком восторге от чтения. Стихи очень люблю. Вообще все, но в фаворитах у меня Игорь Северянин и Александр Чак.
— Почему, по-вашему, вы нравитесь читателям?
— Ну, не я, а мои книжки. И я, признаться, не ожидала реакции столь положительной, но ответ у меня есть. Я пишу хорошо. Возможно, идеи и сюжеты местами будут не до конца понятны обывателю, но талант и годы практики не пропьешь.
— Ваши дальнейшие творческие планы?
— Буду продолжать писать, а что делать? Меня на днях сравнили с Оруэллом, а это уже к чему-то да обязывает.
— Что вы можете посоветовать молодым авторам?
— Ничего. Путь, в том числе и литературный, у каждого свой. Читатель свой тоже найдется. Я бы хотела, чтобы литературного мусора в мире было меньше. Писать и публиковаться следует не всем. У Стивена Кинга есть хорошая методичка, вот, пожалуй, все, что могу посоветовать. А тематические статьи в интернете лучше даже не открывать.
— Напоследок, чтобы вы хотели сказать своим читателям?
Я вас люблю. Всех и каждого. Спасибо, что читаете меня. Это правда важно. Большое искреннее спасибо.
— Последний вопрос, немного каверзный. Упомянутая вами в начале деятельность связана с политикой?
— Отвечу так: я знаю, о чем пишу. И не пишу о том, чего не знаю.
С произведениями автора можно ознакомиться:
https://ridero.ru/author/khlorin_nik_wljzv/
https://www.litres.ru/author/nik-hlorin/
Интервью подготовила: Лена Гвоздева
