Это становится новым модным увлечением — сравнивать Путина с Брежневым и делать прогноз развития России на основе этой аналогии.
«Недавно Путин превзошел Леонида Брежнева по длительности управления Россией за весь период со времен Сталина. Его послужной список в экономике — сочетание стабильности со стагнацией — тоже все больше походит на послужной список Брежнева», — пишет Крис Миллер, заместитель директора Brady-Johnson Program in Grand Strategy (Йельский университет, США).
Экономика России, которую построил Путин, может выдерживать сильные шоковые потрясения, но не может расти.
Крис Миллер тоже знает о двух проектах для экономики России – Кудрина и Титова.
Экс-министр финансов Алексей Кудрин предлагает либерализировать экономику и инвестировать в российское население.
Сторонники другого течения полагают, что российское государство само должно инвестировать больше.
Миллер приводит идеи Бориса Титова: призывы к государству резко снизить процентные ставки, субсидировать ссуды корпорациям и инвестировать в промышленность напрямую.
Но принципы экономики Путина не допускают ни первого, ни второго.
Есть три элемента его экономической политики:
1. «Сохранение макроэкономической стабильности любой ценой, стремление к низкому дефициту бюджета, низкому уровню задолженности и низкой инфляции даже ценой роста».
2. «Использование системы соцзащиты для того, чтобы покупать себе поддержку могущественных в политическом отношении слоев — прежде всего пенсионеров — вместо инвестиций в будущее».
3. «Терпеть частный бизнес только в «нестратегических» секторах, сохраняя государственный контроль над сферами вроде энергетики или СМИ, где пересекаются бизнес и политика».
«Кремль понимает, что при сохранении его нынешнего курса Россия останется стабильной, но стагнирующей: с недофинансированием в людские ресурсы и в частные компании, а также с чрезмерными расходами на расточительные и коррумпированные госкомпании. Экономический рост остановится на уровне около 2% в год. В глазах Путина экономическая стагнация — это терпимо. У него есть инструменты, необходимые ему, чтобы остаться у власти. Напротив, крупные изменения в экономической политике могут возмутить ключевые «группы поддержки» и ослабить контроль Кремля над российской политикой».
«Предложение Кудрина перенаправить финансирование с вооруженных сил и спецслужб на здравоохранение и образование нанесет ущерб одному из центральных компонентов политической коалиции Путина», создаст риск массовых увольнений в промышленности и социального недовольства.
«Ограничение могущества монополий, например, или запрет госкомпаниям на экспроприацию имущества конкурентов из частного сектора — угроза для бизнес-модели многих крупнейших российских компаний, которые служат ключевой базой поддержки для российской правящей элиты».
Итог анализа Криса Миллера:
«Путин наверняка пообещает перед выборами какие-то краткосрочные меры для «подслащения пилюли». После голосования в России наверняка будут болезненные экономические перемены, но в форме повышения налогов на физических лиц и бизнес, а не реформ, которые подстегнули бы экономический рост».
И это закрепит неэффективность, стагнацию экономики и отставание России.
Должен сказать, что тот же Борис Титов, о котором Крис Миллер упоминает, смотрит на ситуацию далеко не так безнадежно.
Он, например, считает, что ему удалось убедить Путина и правительство думать о росте, а не только о стабильности.
Теперь дело за малым – помочь им думать о росте правильно.
Мне же не нравится сравнение Путина с Брежневым.
Аналогии – вещь очень опасная.
У Путина с Брежневым два существенных расхождения.
Во-первых, совершенно другой психологический тип.
Во-вторых, и это гораздо важнее, Россия находится в другом цикле своего развития.
При Брежневе период экономической реорганизации закончился.
И начался период осмысления советского опыта, идеологических поисков и решений.
Произошло это вовсе не из-за личности Брежнева – время тикает, и оно пришло.
Соответственно, экономические поиски и преобразования закончились, а властно-политические еще не начались.
А идеологические находки – «развитой социализм», «новая общность – советский народ», даже новая Конституция СССР – это всего лишь констатация существующего положения вещей.
Кстати, в сфере идейной борьбы конец 60-80 годы совсем не были застойными.
Это было время диссидентов, не всегда явной, но острой дискуссии коммунистов-этатистов, националистов и либералов.
В экономике реформы только закончились, смысла начинать все сначала не было.
Нужно было понять общество, которое получилось.
В том числе, разобраться, почему не получилось построить коммунизм.
Брежнев не был носителем застоя, это время застоя (идеологических поисков) совпало с периодом правления Брежнева.
Сейчас ситуация другая.
Сейчас в России — цикл экономической реорганизации.
Застоя не получится.
Что-то делать, как-то менять сложившуются эконмическую модель Путину придется обязательно.
Может быть, по Стратегии Роста Титова.
Можеть быть, по предложениям Кудрина.
Но скорее всего, мы увидим попытку нейтрального к этим идеям правительства использовать отдельные наработки Кудрина и Титова для выстраивания своей собственной политики — прагматичной, эклектичной, неконфликтной для заинтересованных социальных групп, с надеждой совместить стабильность и экономический рост.
https://vg-saveliev.livejournal.com/1806252.html
Комментарии закрыты.