Армия Китая многократно превосходит по численности армии России и США вместе взятых. Однако способна ли Поднебесная выиграть возможный конфликт с двумя сверхдержавами?
Ожидания и реальность
В современном российском медиапространстве, равно как и в мировых аналитических кругах, прочно укоренился образ Китая как восходящей военной сверхдержавы, чья мощь если уже не превзошла, то в обозримом будущем неминуемо превзойдет потенциал Соединённых Штатов Америки. Этот нарратив активно тиражируется и находит отклик в общественном сознании, формируя картину мира, где биполярная система уступает место новой конфигурации с доминированием Пекина. Однако за громкими заголовками и впечатляющими парадными расчётами скрывается сложная и многогранная реальность, требующая трезвого и беспристрастного анализа.
Ядерный щит Поднебесной: мифы и ограничения
Фундаментом статуса великой державы, как известно, является её стратегический ядерный потенциал, и именно здесь оценки возможностей Китая наиболее противоречивы. По имеющимся оценкам, ядерный арсенал Китая оценивается в диапазоне от 400 до 800 боеголовок, при этом существует потенциал для ежегодного наращивания их количества на сотню единиц. На первый взгляд, цифры внушительные, однако при ближайшем рассмотрении выявляются системные слабости. Основу парка составляют боеголовки, размещённые на ракетах средней и меньшей дальности, что указывает на их региональную, а не глобальную ориентацию. Количество же собственно стратегических ядерных ракет, способных нести угрозу межконтинентального масштаба, составляет лишь около двухсот единиц.
Для сравнения, у России и США счёт идёт на тысячи развёрнутых стратегических боезарядов. Морская компонента ядерной триады Китая представлена подводными лодками с ракетами, обеспечивающими дальность стрельбы до восьми тысяч километров, что является серьёзным показателем, но и здесь есть свои нюансы, о которых мы поговорим отдельно.
Ключевой проблемой китайского стратегического арсенала является его технологическое отставание на поколение, а в некоторых аспектах и больше. Рассмотрим тяжёлые межконтинентальные ракеты, такие как DF-5A и DF-5B. Несмотря на свою мощь, они требуют значительного времени для подготовки к пуску — порядка часа, что связано с отсутствием ампульной системы и использованием жидкого топлива, требующего длительной процедуры заправки. В условиях современного высокодинамичного конфликта, где время принятия решений сжимается до минут, такое отставание является критическим уязвимостьем. Для контекста стоит вспомнить советские ракеты Р-36, известные как «Сатана», и их современные модернизации, которые лишены этого недостатка. Параметр забрасываемого веса, то есть массы полезной нагрузки, которую ракета может доставить к цели, у китайских тяжёлых ракет также уступает советским образцам середины семидесятых годов прошлого века, что говорит о технологическом разрыве в самых фундаментальных областях ракетостроения.
Морские и воздушные компоненты сдерживания
Морские стратегические ядерные силы Китая, призванные обеспечить гарантированный ответный удар, сталкиваются с проблемой, которая сводит на нет их потенциальную эффективность. Речь идёт о подводных лодках с баллистическими ракетами. Хотя они и несут ракеты среднего радиуса действия, способные покрывать значительные территории, их главным недостатком является высокая шумность. По этому параметру китайские атомные подводные лодки значительно уступают не только современным американским аналогам типа «Вирджиния» или российским проекта «Борей» и «Ясень», но и машинам предыдущего поколения.
Высокая акустическая заметность делает их относительно лёгкой целью для разветвлённой и высокотехнологичной американской противолодочной системы, включающей сети гидрофонов, патрульную авиацию и многоцелевые подлодки. Фактически, выход китайской подлодки на боевое дежурство не останется незамеченным, а её боевая устойчивость в случае начала полномасштабного конфликта вызывает серьёзные сомнения. Базирование этих лодок в пределах зоны прикрытия собственного флота несколько смягчает риски, но не решает проблему кардинально, поскольку ограничивает их оперативный простор и не гарантирует выживаемости в открытом океане.
Воздушный компонент ядерной триады Китая и вовсе нельзя назвать современным!
Его основу составляет самолёт H-6, являющийся глубокой модернизацией советского Ту-16, созданного в далёкие пятидесятые годы. Несмотря на все усовершенствования и возможность нести ракеты большой дальности, его радиус боевого действия ограничен 2100–2300 километрами. Для сравнения, российский Ту-95 имеет боевой радиус около семи тысяч километров, а Ту-160 и американские B-1B, B-2 и B-21 и вовсе представляют собой принципиально иной класс машин, обладающих как значительной дальностью, так и элементами малозаметности. Китайский бомбардировщик не имеет возможности нанести удар по территории североамериканского континента, его потенциал ограничивается радиусом действия запускаемых с него крылатых ракет, которые могут достичь, например, Гавайев, но не основных стратегических объектов на материковой части США. Отсутствие у Китая собственного аналога самолётов типа Ту-160 или B-2 создаёт огромную асимметрию в возможностях глобального сдерживания, фактически оставляя Китай в роли региональной, а не мировой ядерной державы.
Слепота дракона: системы управления и обнаружения
Не менее важным, чем сами носители ядерного оружия, является инфраструктура, обеспечивающая их применение: системы обнаружения, целеуказания и управления. И здесь Китай демонстрирует отставание, которое невозможно компенсировать простым наращиванием количества ракет. В отличие от России и США, Китай не обладает разветвлённой системой загоризонтных радиолокационных станций, которые позволяют отслеживать пуски межконтинентальных баллистических ракет на больших расстояниях, получая критически важное время для принятия решения об ответном ударе.
Это создаёт ситуацию стратегической «слепоты», когда приближающаяся угроза может быть обнаружена слишком поздно. Космическая компонента обнаружения, включающая спутники, также имеет слабые стороны. Группировка оптико-электронных и инфракрасных спутников мониторинга уязвима перед погодными условиями, которые могут заблокировать наблюдение, а их траектории и время пролёта хорошо известны потенциальному противнику, что позволяет заранее прогнозировать «окна слепоты» и планировать действия в этот период.
Самым же уязвимым местом китайской системы ядерного сдерживания является отсутствие отработанных процедур гарантированного ответного удара. Китай не связан обязательствами по централизованной разблокировке пусковых установок и передаче кодов в кризисной ситуации, подобно тому, как это устроено в российско-американской практике. Это означает, что в случае внезапного обезглавливающего удара по командным центрам, многие китайские боеголовки останутся неактивированными, так как физически не будет лиц, уполномоченных отдать приказ на их применение.
Отсутствие в Китае аналога российской системы «Периметр», известной на Западе как «Мёртвая рука», которая в автоматическом режиме обеспечивает нанесение ответного удара даже при уничтожении высшего военного и политического руководства, делает весь ядерный арсенал страны крайне уязвимым. Фактически, суммарный ядерный потенциал, который Китай сможет реально применить в ответном ударе, оценивается экспертами лишь в 100–120 боеголовок, что несопоставимо с потенциалом ответного удара России или США и не может рассматриваться как гарантия сдерживания.
Сухопутные войска: численность или технологии:
Переходя к анализу обычных вооружённых сил, логично начать с сухопутных войск, традиционно составляющих основу военной мощи любой континентальной державы. Китай обладает беспрецедентными по масштабу человеческими ресурсами. Его военно-обученный резерв оценивается в 20–30 миллионов человек, а общий мобилизационный потенциал может достигать 300 миллионов. Эти цифры, безусловно, поражают воображение и создают образ несокрушимой армии. Однако современная война — это война технологий, а не живой массы. Ключевым вопросом является не сколько солдат можно поставить под ружьё, а насколько современным и эффективным вооружением они будут оснащены.
Бронетанковые войска Китая представляют собой интересный гибрид заимствованных технологий и собственных разработок. Основной танк Т-99 тип 2 сочетает в себе элементы российских и немецких конструкций, его орудие является усовершенствованной копией советской пушки 2А46, а динамическая защита разработана китайскими инженерами и соответствует второму поколению подобных систем.
В последнее время на парадах был показан новый китайский танк, внешне напоминающий российский Т-14 «Армата». Он имеет необитаемую башню, оснащён перспективной 130-мм пушкой и миллиметровыми радарами для обнаружения подлетающих снарядов, а также комплекс активной и динамической защиты. Безусловно, это шаг вперёд, однако необходимо понимать, что это лишь опытные образцы, и до их массового внедрения в войска пройдут годы. На сегодняшний день танковый парк Китая состоит из примерно двух тысяч современных машин, таких как Т-99, и нескольких тысяч устаревших модификаций, восходящих к советским Т-55 и Т-62, которые не соответствуют требованиям современного высокоинтенсивного конфликта против технологически оснащённого противника. Таким образом, при колоссальном общем количестве бронетехники, качественное ядро, способное эффективно противостоять, к примеру, американским M1A2 SEP или немецким Leopard 2A6, относительно невелико.
Сравнивая Т-99 тип 2 с западными аналогами, можно заключить, что он находится на сопоставимом уровне, однако новый американский M1A3 или перспективные европейские проекты вновь создают риск технологического отрыва.
Артиллерия и ракетные войска: дальность против точности
Китай всегда уделял огромное внимание развитию ракетных войск и артиллерии, и в этой области ему есть чем похвастаться. Страна обладает мощнейшими в мире системами залпового огня крупного калибра, а также широким спектром реактивных систем малого, среднего и большого радиуса действия. Лёгкая бронетехника, используемая для разведки и поддержки пехоты, также соответствует мировому уровню. Однако при детальном рассмотрении и здесь видны определённые лаги. Китайские оперативно-тактические ракетные комплексы, часто представляемые как аналоги российского «Искандера», на деле имеют существенные отличия.
Если «Искандер» летит на дистанцию до 500 километров по квазибаллистической траектории с активным маневрированием, что делает его крайне сложной целью для систем противоракетной обороны, то китайские ракеты аналогичной дальности часто летят по обычной баллистической траектории, что делает их более предсказуемыми и уязвимыми.
Артиллерийские системы Китая, в целом надёжные и массовые, по своим основным параметрам, таким как дальность стрельбы, соответствуют российским образцам начала девяностых годов. Длина стволов у большинства китайских самоходных гаубиц составляет 32–42 калибра, в то время как у современных российских систем, таких как «Мста-С» — 46 калибров, а у новейшей «Коалиции-СВ» — 55 калибров, что позволяет вести огонь на расстоянии до 70 километров и более. Это различие в дальности стрельбы даёт российской артиллерии тактическое преимущество, позволяя уничтожать батареи противника, оставаясь вне зоны его досягаемости. Китай активно работает над устранением этого разрыва, но на текущий момент его артиллерия, несмотря на огромное количество стволов, уступает в качестве лучшим мировым образцам.
Тем не менее, нельзя не отметить, что в количественном выражении китайский арсенал ствольной и реактивной артиллерии является одним из самых внушительных в мире, что в региональном конфликте может сыграть решающую роль.
Военно-воздушные силы
Военно-воздушные силы Китая представляют собой, пожалуй, самый яркий пример контраста между количественными показателями и качественными характеристиками. Основу истребительного парка долгое время составляли копии советских самолётов Су-27, производимые по лицензии как J-11, а также их дальнейшие развития, такие как J-15 (палубный вариант) и J-16 (многофункциональный истребитель-бомбардировщик). Эти машины, безусловно, составили костяк современной китайской тактической авиации, однако они являются глубокой модернизацией платформы, разработанной в конце семидесятых годов. Слабыми местами этих самолётов, как и всей китайской авиапромышленности, долгое время оставались двигательные и радиолокационные системы.
Китай смог наладить производство собственных турбовентиляторных двигателей, но по таким ключевым параметрам, как ресурс, надёжность и удельная тяга, они всё ещё отстают от российских и американских аналогов, что вынуждает Пекин закупать силовые установки в России для своих самых современных машин.
Прорывом Китая в области авиастроения стало создание собственного истребителя пятого поколения J-20. Этот самолёт, обладающий малозаметной аэродинамической формой, позиционируется как ответ американскому F-22 Raptor. Однако и здесь есть существенные оговорки. Китайские истребители пятого поколения, по имеющимся данным, не обеспечивают крейсерский сверхзвуковой полёт без использования форсажа, что является одной из ключевых характеристик самолётов этого класса, таких как F-22 и российский Су-57. Эта способность критически важна для быстрого развёртывания в районе боевых действий и перехвата воздушных целей.
Появление же сообщений о разработке в Китае самолёта шестого поколения с крайне низкой эффективной площадью рассеивания следует воспринимать с известной долей скепсиса, так как даже ведущие авиационные державы мира только начинают фундаментальные исследования в этой области. Таким образом, ВВС Китая представляют собой огромный по размеру, но крайне неоднородный по качеству парк, где относительно небольшое количество современных машин соседствует с массой устаревших, но всё ещё боеспособных истребителей четвёртого и даже третьего поколения.
Ракетное вооружение и системы управления авиацией
Эффективность современных ВВС определяется не только самими самолётами, но и тем оружием, которое они несут, и системами, которые обеспечивают их боевое применение. В области ракет «воздух-воздух» Китай демонстрирует значительные успехи. Китайские ракеты успешно преодолевают системы радиоэлектронного противодействия современных европейских истребителей, что говорит о высоком уровне их ГСН и помехозащищённости. Однако на фоне российских аналогов они всё же проигрывают. Российские ракеты большой дальности Р-37 и сверхдальние К-172 обладают большей дальностью пуска и кинематическими характеристиками, что даёт российским истребителям преимущество в дальнем бою.
Тем не менее, китайская оборонная промышленность демонстрирует колоссальные объёмы производства, значительно превосходящие российские, что позволяет в случае конфликта насытить театр военных действий огромным количеством ракет, компенсируя качественное превосходство противника количественным.
Критически важным элементом современной воздушной войны являются самолёты дальнего радиолокационного обнаружения и управления. Китай в этой области также добился заметного прогресса, развернув два основных класса таких машин: тяжёлые, на базе платформы, аналогичной Ил-76, и более лёгкие, на базе турбовинтового самолёта, схожего с Ан-12. Эти самолёты оснащены мощными радиолокационными станциями с активными фазированными решётками и, по некоторым оценкам, могут превосходить по отдельным параметрам российские аналоги. Их роль в возможном региональном конфликте трудно переоценить: они позволяют обнаруживать крылатые ракеты и самолёты противника на больших расстояниях, осуществлять наведение своих истребителей и координировать действия авиационной группировки. Наличие развитого флота самолётов ДРЛО в сочетании с большим количеством истребителей и разветвлённой системой ПВО делает воздушное пространство Китая в его прибрежной зоне крайне сложным для проникновения.
Аналитики сходятся во мнении, что китайские ВВС в состоянии самостоятельно, без привлечения других видов войск, отразить воздушную атаку со стороны США и их региональных союзников, таких как Япония.
Военно-морской флот: численный чемпион мира
Без сомнения, наиболее впечатляющие успехи Китай продемонстрировал в области военного кораблестроения. На сегодняшний день Военно-морской флот Китая является самым многочисленным в мире по количеству боевых единиц, официально превзойдя ВМС США. Этот количественный рывок, осуществлённый за последние два десятилетия, стал возможен благодаря мощнейшей судостроительной промышленности и целенаправленным инвестициям. Наиболее символичными достижениями стали авианосцы.
Первый, «Ляонин», был восстановлен из недостроенного советского тяжёлого авианесущего крейсера «Варяг», второй, «Шаньдун», является уже собственной разработкой, хотя и с заметным влиянием советских проектов. И вот недавно был спущен на воду третий авианосец, «Фуцзянь», который знаменует собой качественный скачок: он оснащён электромагнитными катапультами, аналогичными американской системе EMALS. Это позволяет ему запускать более тяжёлые самолёты, включая палубные самолёты ДРЛО, что радикально повышает боевую устойчивость авианосной группы.
Основным палубным истребителем Китая является J-15, также ведущий свою родословную от советского Су-33. Эти самолёты оснащены современной китайской электроникой, но несут на себе «родовое проклятие» — значительный вес и относительно небольшую боевую нагрузку по сравнению с американским F-35C. Однако появление электромагнитных катапульт на новейшем авианосце открывает путь для появления более тяжёлых и совершенных палубных истребителей в будущем.
Помимо авианосцев, Китай строит и другие классы кораблей океанской зоны, в частности, эсминцы типа 055. Эти корабли, с водоизмещением около 13 500 тонн, по сути, являются крейсерами и несут огромное количество универсальных пусковых установок, способных запускать зенитные, противокорабельные, противолодочные и даже баллистические ракеты. Сообщается о разработке для них гиперзвуковых противокорабельных ракет, что в случае успеха поставит потенциального противника перед крайне сложной задачей.
Защита ближней морской зоны: фрегаты, катера и подводный флот
Помимо мощных кораблей дальней океанской зоны, Китай создал огромный флот кораблей ближней морской зоны. Фрегаты проекта 054, хотя и имеют сравнительно небольшие ударные возможности, обладают хорошими зенитными и противолодочными функциями, выполняя роль защитников соединений и конвоев. Но настоящей «москитной флотилией» являются многочисленные ракетные и противолодочные катера, которые могут буквально роем атаковать корабли противника в прибрежных водах. Эта многоуровневая система, сочетающая авианосные группы, мощные ударные эсминцы, фрегаты и катера, делает китайское побережье и прилегающие к нему моря, такие как Южно-Китайское море, крайне укреплённым регионом.
Военно-морская мощь Китая способна успешно противостоять даже ВМС США в этих прибрежных зонах, где американские авианосные группы будут вынуждены действовать в условиях постоянной угрозы с воздуха, с поверхности воды и из-под воды.
Подводный флот Китая, как и надводный, демонстрирует количественный рост, но отстаёт в качественных показателях. На вооружении состоят около десятка многоцелевых атомных подводных лодок, которые по своим характеристикам, в первую очередь по уровню шумности, соответствуют советским проектам конца восьмидесятых — начала девяностых годов, таким как 671РТМ. Это означает, что они значительно уступают по скрытности современным американским лодкам типа «Вирджиния» или российским проекта «Ясень-М». Высокая шумность является фатальным недостатком для подлодки, превращая её из охотника в добычу. Неатомные (дизель-электрические) подводные лодки Китая находятся на уровне начала 2000-х годов и, по оценкам, находятся на одном уровне с японскими, которые считаются одними из лучших в мире.
Что касается стратегических подводных ракетоносцев, то здесь ситуация повторяет общую картину: Китай имеет шесть подводных лодок с баллистическими ракетами, из которых три-четыре несут ракеты среднего радиуса действия. Современные же ракетоносцы с межконтинентальными ракетами имеют повышенную боевую устойчивость, но всё равно проигрывают по скрытности подлодкам четвертого поколения России и США.
Региональный гегемон, а не глобальная сверхдержава
Анализ объективных цифр позволяет сделать обоснованный вывод о том, что Китай на сегодняшний день является могущественной региональной военной державой, но не полноценной военной сверхдержавой глобального масштаба, способной в одиночку оспорить первенство Соединённых Штатов. Его сила заключается в способности доминировать в своей ближней периферии — в Западно-Тихоокеанском регионе, где он может бросить вызов любому противнику, включая США.
Мощнейшая и многочисленная группировка обычных вооружённых сил, насыщенная ракетными комплексами, современной (хотя и не всегда лучшей в мире) техникой и опирающаяся на гигантский мобилизационный резерв, делает попытку силового проникновения в эту зону чрезвычайно затратной и рискованной предприятием. Китай действительно способен, как отмечается в тезисах, разгромить любой десант на свой континент, а попытка силового захвата Тайваня приведёт к колоссальным жертвам с обеих сторон.
Однако за пределами этой «зоны комфорта» военно-политические возможности Китая резко снижаются. Его стратегические ядерные силы не обладают ни достаточной численностью, ни технологическим совершенством, ни инфраструктурой управления для гарантированного сдерживания США на глобальном уровне. Проекция силы на другие континенты ограничена пока ещё небольшим количеством авианосных групп и отсутствием разветвлённой сети военных баз по всему миру, подобной американской. Технологическое отставание в ключевых областях — двигателестроении, создании систем управления, скрытности подводных лодок — хотя и постепенно сокращается, но всё ещё остаётся фактором, не позволяющим Пекину выиграть качественную гонку с Вашингтоном.
Таким образом, образ Китая как военной сверхдержавы, уже оттеснившей США на вторые роли, является значительным преувеличением. Реальность такова, что мы наблюдаем становление мощного регионального гегемона, который будет определять баланс сил в Азии, но в обозримой перспективе не сможет взять на себя роль глобального жандарма, которую уже много десятилетий исполняют Соединённые Штаты. Политическое и военное руководство России должно учитывать эту сложную, двойственную природу китайской мощи, выстраивая прагматичные и сбалансированные отношения с восточным соседом, не впадая ни в излишнюю эйфорию, ни в необоснованные страхи.
Комментарии закрыты.