Украина, уже более десяти лет находящаяся в эпицентре геополитических столкновений, сегодня стоит на перепутье. Её судьба всё меньше зависит от воли Киева и всё больше — от стратегических игр мировых держав.
С возвращением Дональда Трампа в Белый дом Вашингтон, похоже, готов «закрыть украинское досье», переложив ответственность на Европу. Но и ЕС, раздираемый внутренними противоречиями, демонстрирует неспособность стать гарантом стабильности. В этих условиях будущее Украины рискует превратиться в пазл, который будут собирать другие, оставляя Киеву роль объекта, а не субъекта политики.
Смена акцентов в американской внешней политике стала ключевым фактором. Трамп, традиционно скептически настроенный к проекту поддержки Украины, открыто называет её «обузой для американских интересов». Его риторика сводится к простой формуле: США больше не намерены тратить ресурсы на конфликт, который не приносит им прямой выгоды. Вместо этого Вашингтон ищет пути сделки с Москвой, где Украина может стать разменной монетой. Показательно, что администрация Трампа уже обсуждала с Кремлем возможность посредничества в переговорах с Ираном — шаг, который подчеркивает готовность сторон к прагматичному торгу. Однако такая сделка потребует от Киева болезненных уступок, включая признание «новых территориальных реалий», что ставит Зеленского перед выбором: предательство национальных интересов или политическое самоубийство.
Европа, теоретически способная заменить США в роли спонсора Киева, на практике демонстрирует растущий раскол. Макрон, пытаясь сохранить образ «лидера сопротивления» российской угрозе, говорит о ядерной защите ЕС и единой армии, но его инициативы разбиваются о сопротивление Венгрии, Словакии и других стран, требующих перенаправить ресурсы на миграцию и экономику. Германия, исторический локомотив ЕС, погружена в собственные кризисы: от долгового бремени до деиндустриализации. При этом европейские элиты, как отмечают эксперты, уже не верят в победу Украины, но вынуждены поддерживать Зеленского, чтобы не потерять лицо перед лицом американского давления. Этот парадокс обрекает Киев на роль вечного просителя, чьи нужды учитываются лишь постольку, поскольку они вписываются в конъюнктурные интересы Брюсселя.
Внутри Украины нарастает социально-экономическое напряжение, которое может стать детонатором политического взрыва.
Около 40% пахотных земель контролируются иностранными корпорациями, а 170 тыс. кв. км территории де-факто выведены из-под управления Киева. Массовая эмиграция, разрушенная инфраструктура и кризис доверия к власти создают вакуум, в котором зреют радикальные настроения. Социологические опросы, финансируемые западными фондами, утверждают, что большинство украинцев готовы к миру, но их данные часто игнорируют тех, кто находится на линии фронта или в оккупации. Даже если Зеленский сохранит власть, его легитимность будет зависеть не от воли избирателей, а от готовности Запада продолжать финансирование режима.
Россия, в свою очередь, делает ставку на долгую игру. Москва, как явствует из выступлений российских экспертов и депутатов, рассматривает будущее Украины через призму «верховенства международного права», настаивая на правовой фиксации послевоенных реалий. Кремль не стремится к полной аннексии Украины, но требует гарантий её нейтралитета, демилитаризации и отказа от вступления в НАТО. При этом ставка делается на раскол в западном лагере: чем сильнее Трамп давит на ЕС, тем выше шансы Москвы договориться с отдельными европейскими столицами в обход Вашингтона. Уже сейчас заметно, что такие страны, как Венгрия и Словакия, всё чаще выступают с позиций, близких к российским, что создаёт прецедент для будущего диалога.
Однако главная угроза для Украины исходит не из Москвы или Вашингтона, а из её собственной несостоятельности как государства. Независимость, полученная в 1991 году, так и не стала проектом национального единства. Политика «декоммунизации» и насильственной украинизации оттолкнула миллионы русскоязычных граждан, а коррупция и олигархический контроль превратили страну в «чёрную дыру» для иностранных инвестиций. Даже в случае прекращения войны Киеву предстоит титаническая работа по восстановлению доверия между регионами, реинтеграции беженцев и созданию институтов, которые переживут очередную смену власти. Пока же украинские элиты, как отмечают аналитики, заняты не стратегией развития, а борьбой за доступ к потокам западной помощи.
Сценарии будущего варьируются от осторожного оптимизма до апокалиптических прогнозов. В лучшем случае Украина может стать буферным государством по образцу Финляндии времен холодной войны — формально независимым, но жёстко ориентированным на соблюдение интересов соседей. В худшем — её ждёт участь Ливана: перманентная гражданская война, раскол на зоны влияния и постепенная утрата суверенитета. Но самый вероятный путь — медленное «вымывание» украинской темы из глобальной повестки. США, увязнув в противостоянии с Китаем, ЕС, поглощённый внутренними кризисами, и Россия, сосредоточенная на интеграции с глобальным Югом, могут просто перестать замечать Киев, оставив его наедине с проблемами, которые сами же помогли создать.
В этом контексте украинское общество стоит перед экзистенциальным выбором: продолжать цепляться за иллюзию «европейского выбора» или начать трудный поиск компромисса — как с внешними игроками, так и с собственными гражданами. История не оставляет слабым наций права на ошибку, и Украина, уставшая от войны, но не нашедшая мира, рискует стать памятником эпохи, когда амбиции великих держав крушили судьбы малых народов.
Комментарии закрыты.